Я украду твой голос - Страница 74

— Репетируй, доченька, репетируй. Там безопасно, как в ставке главнокомандующего. Командир части всё для тебя сделает. Как подготовишься, устроим концерт. В субботу? Это через три дня. Хорошо, как скажешь. Я договорюсь с ним. Готовься, не подкачай.

После разговора с дочерью Алексей Васильев не опустил трубку, а стал набирать телефонный номер. Марк выхватил листок и карандаш, считал щелчки телефонного диска и записывал цифры.

— Евгений Иванович, здравия желаю. Васильев говорит. Моя дочь у тебя устроилась, спасибо. Музыкантов хвалит, хочет дать в субботу концерт в Доме офицеров. Организуешь? Нет, никаких гостей со стороны. Только жители военного городка. Ну да, будет для них маленький праздник. Марина новые песни исполнит. И усиль пропускной режим. Еще усиль! Осторожность лишней не бывает. Чтобы никаких журналистов и прочей московской публики. Возьми въезд в часть под личный контроль. Чужих мужчин вообще не пускай, кто бы за них не просил. Я на тебя надеюсь. Приеду, проверю.

Композитор записал рядом с номером телефона имя собеседника генерала армии и спустился с крыши. По пути на вокзал он размышлял, как найдет войсковую часть, в которой затаилась певица, и как проникнет туда. Он даже не заметил, что от генеральского дома до вокзала его сопровождал один и тот же звук шагов. И только выйдя из электрички на своей станции, он проявил бдительность, и умело избежал возможной слежки.

Глава 39

— Сергей Васильевич, разрешите доложить? — скороговоркой произнес лейтенант Владимир Нестеров, едва войдя в кабинет Трифонова.

— В чем дело?

— Вчера вечером, сотрудник милиции, дежурящий около дома певицы Васильевой, заметил подозрительного человека, спустившегося с крыши здания по пожарной лестнице.

— Как он выглядел?

— Высокий, сутулый, с бородкой. Был одет в длинный плащ серого цвета с поднятым воротником.

— Значит, шеи не было видно?

— Нет.

— Жаль. Задержали?

— Нет. Сотрудник решил за ним проследить.

— И проворонил?

— Да.

— Вот олух!

— Сергей Васильевич, брать сразу не имело смысла. А если бы при нем не было никаких улик? Оперативник хотел выяснить возможные связи или место жительства подозреваемого.

— Ну и как, выяснил?

— Он проследил за ним до Казанского вокзала, затем на электричке проехал до станции Литвиновка. Там подозреваемый неожиданно исчез. Милиционер объясняет это полной темнотой. Он не мог идти вплотную, ориентировался по слуху, но объект вдруг словно растворился. Стал не слышен.

— Уши надо чистить! Как подозреваемый оказался на крыше генеральского дома и что там делал?

— Возможно, он пытался проникнуть в подъезд. Но все выходы на чердак закрыты на замки изнутри. Следов их повреждения не обнаружено.

— Оперативник узнал в нем Композитора?

— Утверждать с полной уверенностью не может. Сумерки, борода, неряшливые длинные волосы. Но он заметил одну особенность. Подозреваемый перемещался по городу, совершенно не глядя по сторонам. Даже при переходе через оживленную улицу.

— Наш клиент! У него уши вместо глаз! — воскликнул подполковник, вскакивая из-за стола. — Теперь он у нас на крючке.

— Скажете тоже, Сергей Васильевич, ведь он ушел.

— Зато теперь нам многое о нем известно. Во-первых, борода. Это очень важная примета. С помощью оперативника составьте фоторобот Композитора и разошлите во все отделения милиции. Во-вторых, станция Литвиновка. Надеюсь, там никаких трупов не обнаружено?

— Нет.

— Значит, он приехал туда переночевать. Шел уверенно, следовательно, уже не раз бывал там. Литвиновка, Литвиновка, где это у нас? — Полковник раскрыл атлас, нашел нужную страницу и ткнул пальцем. — Вот станция. Она небольшая. Надо опросить местных жителей и установить круглосуточное дежурство на подходах к железнодорожной платформе. Рядом дачный поселок. Композитор может быть и там. Допускаю мысль, что он тайно использует чужой дом в отсутствии хозяев. Возьмешь людей и проверишь каждую постройку. Еще есть несколько деревенек, до которых можно добраться пешком. Их проверишь позже, если станция и дачи не дадут результата. Задание ясно?

— Так точно.

— Выполняй!

— Слушаюсь, товарищ подполковник. А… что, в-третьих?

— В-третьих?

— Вы сказали: во-первых, во-вторых, обычно в таких случаях добавляют: в-третьих.

— А в-третьих, внимательный ты наш, нам теперь известно, что Композитор нацелился на певицу Марину Васильеву.

— Сволочь, — понурив голову, процедил Нестеров.

— Тебе она нравится?

— По-моему, она нравится всем.

— Да-а, хорошая девчушка. Всего пару лет на сцене, а такой бешенный успех. И песни самые обычные, и внешность… Я ее видел в домашней обстановке. А вот, поди ж, ты!

— Ее слушать приятно.

— Что да, то да. Но Композитор до нее не доберется. Отец спрятал дочь в закрытом военном гарнизоне.

— И она не будет выступать?

— Пока мы не поймаем преступника. Хватит рассуждать. За дело!

В старом зеркале с рыжими бороздками подтеков отражалось сосредоточенное лицо Композитора. Он кропотливо и тщательно сбривал бороду. Если в войсковую часть, где находится Марина Васильева, запрещено пускать мужчин, он станет женщиной. У него есть три дня, чтобы подготовиться. В субботу выступление певицы. Он не будет искать военный городок, туда его с почетом доставят к началу концерта. Там он встретится с Мариной, проникнет в ее горло и познает тайну колдовского голоса.

Ощупав гладкий подбородок с небольшими порезами, Марк посмотрел на ноги. От лодыжек до колен придется тоже побрить. Хорошо, хоть на голове ничего не надо менять, отросшие волосы помогут перевоплощению. В сундуке бабы Тони он нашел кое-что из одежды ее дочери. Длинная юбка на резинке подошла идеально. Самая нарядная блузка треснула по швам, но тонкая шея хорошо вписалась в воротник, а кроме воротничка с вышивкой из-под вязаной бабкиной кофты ничего и не будет видно. Плащом он пока воспользуется своим. До города доберется в резиновых сапогах. В электричке и на железнодорожном вокзале такой вид деревенской женщины никого не удивит. А в Москве он найдет способ обновить гардероб. На вокзале много доверчивых граждан, готовых оставить свои вещи на минутку доброй приятной женщине. Главное, найти пассажирку с подходящей фигурой.